Отличительной чертой китайской цивилизации является её синкретизм. Максимально полно он проявился в концепции «трех учений» 三教 сань цзяо – представлении о равной мировоззренческой и доктринальной ценности конфуцианства, даосизма и буддизма.

Как говорят, «внешне китаец – конфуцианец, внутри – даос, при смерти – буддист». Вместе они называются 儒释道 жушидао — по первым иероглифам в словах «конфуцианство» 儒教 жуцзяо, «буддизм» 释教 шицзяо и «даосизм» 道教 даоцзяо.

Вся история китайской мысли – это, по сути, история её синтеза. Разные учения дополняли и обогащали друг друга.

Конфуций, Лао-цзы и Будда
Конфуций передает Будду Лао-цзы, картина эпохи Цин (1644-1911)

Так, уже в конфуцианстве Сюнь-цзы 荀子 (ок. 313 – ок. 238 до н.э.) прослеживается влияние легизма, даосизма и моизма. Учение Дун Чжуншу 董仲舒 (190/179 – 120/104 до н.э.), самого влиятельного философа эпохи Хань, Второго Конфуция, как называли его, включает в себя элементы даосизма и натурфилософии.

♦ По теме: Традиция и современность в Китае

Один из основателей неодаосизма («учение о сокровенном», 玄学, сюань сюэ), Хэ Янь 何晏 (190-249 гг.) предлагал «опираясь на Лао-цзы, проникать в конфуцианство», а среди наиболее комментируемых книг были как даосские, так и конфуцианские произведения: «Чжоу и», «Лунь юй», «Дао дэ цзин», «Чжуан-цзы» (первые два из них входят в состав конфуцианского Тринадцатиканония 十三经 ши сань цзин).

Буддизм, появившийся в Китае в начале нашей эры, также не претендовал на монопольное господство истиной. Во всех странах своего распространения он включал в свой пантеон местные культы и приспосабливался к существующим реалиям.

В период Шести династий (III-VI вв.) появляются представления о единстве буддизма и китайской традиции. Часто один и тот же человек мог быть приверженцем всех трех учений. Получив классическое конфуцианское образование и сделав карьеру чиновника, он рассматривался современниками как «благородный муж». Одновременно он мог заниматься даосскими практиками внутреннего самосовершенствования и алхимией, а будучи буддистом-мирянином, переводить и комментировать буддийские сочинения и участвовать в диспутах.

Сама китайская традиция подталкивала к этому. В случае несогласия с существующими порядками, протеста против несправедливости считалось правильным покинуть свой пост. А в ряде экстраординарных случаев, например, государственного переворота и воцарении новой лже-династии, добровольная отставка чиновника считалась обязательной. В этом они опирались на слова Конфуция: «Мудрые уходят от общества; стоящие ниже их покидают место, где нет порядка. Стоящие еще ниже избегают [людей] с некрасивыми манерами, а стоящие еще ниже избегают грубых выражений» (Лунь юй, 14.37). Поэтому отшельничество было вполне естественным.

Наиболее заметно этот синтез проявился в жизни и произведениях «славных мужей», последователей течения «ветер и поток» 风流 фэн лю. Приходя на службу в строгом чиновничьем облачении, затем, в кругу друзей, он мог быть одетым нарочито небрежно, демонстрируя даосскую раскрепощенность: небрежно сдвинутая набок чиновничья шапочка, распущенный пояс.

Многие мыслители, относимые традицией к какому-то определенному течению, тем не менее часто преуспевали и на другом поприще. Так, например, Гэ Хун 葛洪 по прозвищу Баопу-цзы 抱朴子 (284-263 или 283-343), который почитается в даосизме как один из «бессмертных», блестящий энциклопедист, даосский ученый и философ, получил классическое конфуцианское образование, поступил на военную службу и за подавление крестьянского восстания Ши Бина в Цзяннани получил дворянский титул, затем служил у губернатора Гуанчжоу.

Одним из первых равенство «трех учений» теоретически обосновал государственный деятель, литератор и буддийский мыслитель Сунь Чо 孙绰 (314-371). Он говорил, что «Конфуций – это Будда, Будда – это Конфуций», «Конфуций учил о том, что близко и явно, а Будда – что далеко и неявно».

Сторонником «трех учений» был Чжан Бодуань 张伯端 (984-1082), которого также называли «господин Прозревший истину». Он был учёным-даосом, медиком, правоведом, астрономом и географом, знатоком стратегии, совмещал занятия внутренней алхимией с изучением буддийский и конфуцианских сочинений, имел высшую учёную степень цзиньши. Ему посвящены храмы в Южном Китае, Гонконге и Сингапуре.

В XII в. даос Ван Чунъян 王重阳 (1113 – 1170) основал «Учение совершенной истины» 全真教 цюаньчжэнь цзяо, которое, будучи даосским, тем не менее отстаивало равенство трех религий: «три религии пребывают в единстве». В пантеон Цюаньчжэнь и последующих за ним школ входили даосские бессмертные, будды и бодхисаттвы. В XIV в. появилась даосская «Школа трех религий» (三教归一 сань цзяо гуэйи), наибольшее влияние которой пришлось на конец XVI – начало XVII веков.

Неоконфуцианство, сформировавшиеся в эпоху Сун (960 – 1279) несмотря на провозглашенную им идею возвращения к основам (учению Конфуция и Мэн-цзы) и критику буддизма и даосизма, тем не менее, не осталось в стороне от синкретических тенденций.

Большой вклад в развитие концепции «трех учений» внес Линь Чжаоэнь 林兆恩 (1517-1598), который выдвинул доктрину «единства трех учений» 三教合一 сань цзяо хэ и. Он считал, что подобно тому, как существуют три начала мироздания (三才, 三材 сань цай) – Небо, Земля и Человек, так есть и три основы (三宗 сань цзун) – конфуцианство, даосизм и буддизм. Цель всех трех учений – постижение единого дао. Конфуцианство «закладывает основу» (立本 ли бэнь), даосизм «входит во врата» (入门 жу мэнь), а буддизм – «достигает высшего образца» (集结 цзи цзэ). В эпоху Цин (1644-1911) сочинения Линь Чжаоэня были запрещены, однако храмы «религии трех учений» (三教正宗 сань цзяо чжэн цзун) сохранились в ряде стран Юго-Восточной Азии.

В конечном итоге, в Китае во II тысячелетии н.э. окончательно оформилась концепция «трех учений». Конфуцианство с его практической и посюсторонней направленностью, регулировало этическую сферу, взаимоотношения в семье и социуме. Даосизм был связан с магией, мистикой, идеями достижения долголетия и бессмертия путем различных техник, начиная от оздоровительных гимнастик типа цигун и кончая внешней и внутренней алхимией и сексуальными практиками. Поскольку ни то, ни другое учение не давало внятных концепций загробного существования и общего мироустроения, эту функцию взял на себя буддизм. И если на элитарном уровне еще сохранялась приверженность тому или иному из трех учений, то на простонародном уровне все они стали мыслиться в качестве единого комплекса.

Различие между «тремя учениями» хорошо отражает известный живописный сюжет 三酸图 сань суань ту, что можно перевести как «изображение трех кислот». Другое его название — 尝醋翁 чан цу вэн, что переводится как «Старцы пробуют уксус». На картине изображены китайский поэт, художник и каллиграф, государственный деятель Су Дунпо (苏东坡, Су Ши, 1037-1101), настоятель буддийского монастыря Цзиньшань 金山寺 монах Фоинь (佛印, 1032-1098) и китайский художник и каллиграф Хуан Тинцзянь (黄庭坚, 1045-1105).

На картине изображаются конфуцианец, даос и буддист, окружившие чан с уксусом, пробуя его. Выражение лиц у старцев различается: у конфуцианца оно кислое, у буддиста — горькое, а у даоса — сладкое. Можно заметить, что даос здесь особо почитаем.

Конфуцианцы считают, что жизнь человека кислая, и только посредством воспитания можно исправить её. Буддисты считают, что жизнь человека горькая, поскольку вся жизнь есть страдание. Даосы же считают жизнь человека сладкой, поскольку жизненная природа изначально прекрасна, и только лишь наша психика толкает человека на неприятности.

♦ Подробнее: Китайский сюжет «Изображение трех кислот» и его интерпретации

Изображение трех кислот
Чжу Цзяньцю, «Изображение трех кислот», 2005 год, 143×80см

© Сайт "Дорогами Срединного Пути", 2009-2023. Копирование и перепечатка любых материалов и фотографий с сайта anashina.com в электронных публикациях и печатных изданиях запрещены.