Становление буддийской переводческой традиции в Китае

Первые буддийские миссионеры, прибывшие в Китай, столкнулись, среди всего прочего, с очень серьезной проблемой: трудностью перевода буддийских категорий на китайский язык. Китайский язык — язык слоговый, вследствие чего иноязычные термины довольно сложно транскрибировать. Существовала также проблема адекватного перевода буддийских терминов, поскольку категориальные аппараты индийской и китайской философии значительно отличаются друг от друга, выражая диаметрально противоположные представления о мире — как иллюзию, майю в индийской мысли и предельно конкретную, осязаемую реальность в китайской.

Начало переводческой деятельности в Китае связывается с именами Ань Шигао 安世高 (II-нач. III в.) и Локаракши (II в.). Ань Шигао выдвинул следующий метод трансляции буддийских терминов на китайский язык, суть которого заключалась в использовании даосских категорий. Однако это привело к определенному искажению буддийского учения. Фактически, сутры, переведенные таким образом, представляли собой более-менее пространное изложение общего смысла буддийских сочинений. В результате буддизм начал восприниматься в Китае как одна из даосских сект. В то же самое время использование этого метода позволило китайцам познакомиться с буддизмом в «китаизированном» виде, благодаря чему буддизм не встретил серьезного сопротивления со стороны китайской интеллектуальной элиты. Кроме того, в первые века нашей эры сама буддийская традиция в Индии окончательно еще не оформилась, находясь в процессе становления. Все это привело к тому, что первоначально китайские представления о буддизме мало соответствовали аутентичному индийскому и центрально-азиатскому буддизму и впоследствии были пересмотрены.

Поистине революционный метод предложил Даоань 道安 (312-385), который при переводе буддийских категорий начал применять фонетическую транскрипцию. При этом собственное значение иероглифов могло и не соответствовать буддийскому термину. Например, категория «праджня» — мудрость транскрибировалась как 般若 bōrě, где первый иероглиф бинома переводится «порода», «класс», «разряд» и т.п., а второй — «похоже», «приблизительно» и т.д. Параллельно существовал и другой метод, основанный на использовании категорий китайской культуры (а не только даосских, как было прежде), т.е. метод прямого семантического соотношения буддийских и китайских терминов. При этом первоначальное значение китайского слова могло расширяться, приобретая новые значения, прежде не свойственные ему. Так, изначально 法 fǎ — «закон», «право», «норма». И есть определенная корреляция со словом «Дхарма» — «закон», «учение» (Будды). Но под словом «дхарма» также подразумеваются частицы, реальные или ментальные. И китайское слово, таким образом, приобрело значение, ранее ему не свойственное.

Значительный вклад в становление практики перевода внес Кумараджива 鸠摩罗什 (344/350-413/409), миссионер, переводчик из Центральной Азии. Он произвел проверку совпадений фонетической транскрипции в старых переводных сочинениях с новым произношением и предложил более удачные переводы, где это требовалось. Авторитет Кумарадживы как переводчика был столь велик, что большинство текстов, переведенных им с санскрита на китайский язык, впоследствии были канонизированы и считались нормативными.

Всего китайская традиция выделяет «четырех великих переводчиков»: уже упомянутых Ань Шигао и Кумарадживу, а также Парамартху 真谛 (Чжэньди, VI в.) и Сюаньцзана 玄奘 (VII в.), которые перевели на китайский язык большой корпус буддийских сочинений.

Опубликовано:
Анашина М.В. Учение школы саньлунь.
Автореферат. М., 2005. С. 9-10