ЖеребенокВы думаете, конокрадство — это дела давно минувших дней? Увы, этот древний промысел распространен и сейчас. Лошадей воровали, воруют и, увы, воровать будут. Воруют в основном для дальнейшей перепродажи на мясо или в крестьянские хозяйства. Бывает, что забивают голодные гастарбайтеры.

Последнюю неделю почти весь конный мир России обсуждал ужасный случай, произошедшей с хозяйкой музея мифов и суеверий русского народа, что в Тверской области, близ Углича. У нее с пастбища увели 5 лошадей, двое из которых — жеребята. Искали всем миром неделю, сейчас нашли четверых, одна кобыла, у которой были серьезные проблемы со здоровьем, пропала. За это время конокрады увели лошадей за 200 км, сбили им седлами холки, поранили губы… Когда погоня была уже близко, воры сбежали, побросав свои вещи. Лошадям предстоит долгий период реабилитации. Я уж не говорю про хозяев, для которых эта неделя превратилась в сплошной кошмар.

Судя по всему, это цыгане. И этот бизнес поставлен у них на широкую ногу. Как выяснилось, в тех местах постоянно крадут лошадей, набиты целые тропы, по которым ведут краденный скот. А местные молчат — никому не хочется бед на свою голову.

В былые времена за конокрадство жестоко наказывали. Посягнуть на самое доверчивое, верное существо!

 

Подошли ко мне кони так близко, что до морды только руку протянуть. Я им сейчас: шш… о-о! милый!.. Огладил одного конька — ничего… дается… Стал я ему железку распиливать. Напилок всегда при мне был. Пилю, пилю, а сам все поглядываю: что немец?
Решил я тогда второго коня не брать: дуже тяжко пилить приходилось, железки были новые, толстые, да и думаю: все равно — он меня на одном коне не догонит. Перепилил я один прут до середины. Стал пробовать, могу ли разломать. Напружился я, стараюсь со всех сил… вдруг кто-то меня сзади торк в плечо. Обернулся я, а около меня немец. Как он ко мне подобрался? — черт его ведает. Стоит и зубы оскалил, точно смеется. «А ну-ка, говорит, пойдем со мной. Я тебя научу, как коней воруют». У меня от страха ноги отнялись и язык в роте как присох. А он взял меня под мышку, поднял с земли.
— А ты что же? — со злобой крикнул Бузыга.
Старик скорбно развел своими изуродованными руками.
— Не знаю, — сказал он тихо. — Вот пускай меня бог покарает, — до сего часу не знаю, что он со мной сделал. Маленький был такой немчик, ледащий, всего мне по плечо, а взял меня, как дитину малую, и ведет. И я, брат, иду. Чую, что не только утечь от него, — куда там утечь! — поворохнуться не могу. Зажал он меня, как коваль в тиски, и тащит. Почем я знаю, может, это совсем и не человек был?
Дошли мы до хургона. Одной рукой он меня держит, а сам нагнулся над хургоном и что-то лапает. Думаю я: «Что он будет делать?» А он поискал и говорит: «Нет, должно быть, не здесь». Опять за руку повел меня вокруг хургона. Зашел с другой стороны, полапал-полапал и вытаскивает топор. «Вот он, говорит. Нашел. Ну, теперь, говорит, ложи руку на драбину». Тихо так говорит, без гнева. Понял я тогда, что он хочет мне руку рубить. Затрясся я весь, заплакал… А он мне говорит: «Не плачь, это недолго»…
Стою я, как тот бык под обухом, сказать ничего не могу, а только дрожу. Взял он мою руку, положил на полудрабок — хрясь! «Не воруй, говорит, коней, коли не умеешь». Три пальца сразу отсек. Один отскочил, в лицо мне ударился. А он опять — хрясь! хрясь! — и сам все приговаривает: «Не воруй, коли не умеешь, не воруй чужих коней»… Потом велит он мне дать другую руку. Я его, как малое дитя, слухаюсь, ложу и левую руку. И снова он мне говорит: «Не воруй коней», и хррясь топором!.. Отсек он мне все пальцы, оставил только один, вот этот. — Козел протянул вперед свою изуродованную руку с торчащим вверх большим пальцем. — Посмотрел на него, посмотрел и говорит: «Ну, говорит, все равно ты этим пальцем лошадей красть не будешь, разве что другому вору поможешь. Дарю его тебе, чтобы ты им пил.»

И. Куприн .»Конокрады».

В прошлом за кражу лошадей полагалось самое жестокое наказание. Древнегерманское право предусматривало побитие камнями и сажание на кол. «Русская правда» — «поток и разграбление». В псковском праве конокрадство приравнивалось к государственной измене и каралось смертной казнью… В XIX веке за конокрадство, а также сбыт ворованных лошадей предусматривалось лишение прав, ссылка в Сибирь и заключение в тюрьму.

И я вот думаю — а какое наказание понесут современные конокрады, если вообще его понесут? Конные форумы постоянно пестрят объявлениями «Помогите, украли лошадей!» Бойни в маленьких городках и поселках, часто полуподпольные, принимают скот без необходимых документов, оформляя их прямо на месте (кстати, это уже прямая угроза и здоровью людей — не хотите мясца, зараженного сапом, инаном, а то и сибирской язвой?).

Известно кто в основном ворует лошадей, кто покупает краденных. Но полиция их, как правило, не трогает, а местные жители боятся связываться с баронами. Вот и получается — все молчат, а страдают невинные существа и их хозяева.

 

© "Путешествия с Марией Анашиной", 2009-2018. Копирование и перепечатка любых материалов и фотографий с сайта anashina.com в электронных публикациях и печатных изданиях запрещены.

Мы в социальных сетях: ВКонтакте, Facebook, Telegram, Twitter, Instagram, RSS, Tripadvisor

Если мой сайт оказался вам полезным, вы можете поблагодарить меня, купив туристические услуги по моим рекомендациям и ссылкам. Эти сервисы опробованы мною лично. Вы ничего не переплачиваете.