В День Знаний и в День Учителя я всегда поздравляла (и продолжаю поздравлять) всех своих родных с этими праздниками: большинство членов нашей семьи связали свои жизни с наукой и образованием. Среди них был человек, которого по праву можно назвать Учителем — мой дедушка. С большой вероятностью, если вы откроете Букварь, то среди авторов увидите его имя: Всеслав Гаврилович Горецкий. Я тоже училась читать по Букварю, который был создан им. Всю свою жизнь он отдал созданию букварей, азбук и других учебников по русскому языку для начальной школы.
Казалось, его ждали счастливое детство и юность в кругу белорусской интеллигенции: родиться в семье одного из отцов-основателей Инбелкульта (Института белорусской культуры), впоследствии переросшего в Белорусскую Академию Наук, быть племянником классика белорусской литературы Максима Ивановича Горецкого (1893-1938).
Но все изменилось в суровом 1930 году, когда его отец и мой прадед Гаврила Иванович Горецкий (1900-1988) был осужден по делу так называемой «Трудовой крестьянской партии» по печально известной статье 58-6 и приговорен к расстрелу. В одночасье семья потеряла все, дальше их ждала полная неизвестность. Лишь благодаря заступничеству руководителей Белорусской ССР, расстрел заменили Беломорканалом: Сталин иногда был способен на широкие жесты, и лично вычеркнул имя прадеда из расстрельного списка: «молодой, пусть еще поживет».
Вся семья поехала за мужем и отцом в Карелию, в Медвежьегорск. Дедушка не очень охотно рассказывал о своей жизни там. Его мать, Лариса Иосифовна, бралась за любую работу, чтобы прокормить семью. Дедушка и его брат, фактически, выросли на улице. Кроме того, он много и тяжело болел, несколько раз находился на грани смерти. У прадеда было еще два ареста и приговора к расстрелу…
На войну дедушку не взяли по состоянию здоровья. Впоследствии он всегда сокрушался по этому поводу. Все военное время он проработал на ЗИЛе, в тылу. После окончания войны закончил педагогический институт и стал учителем. Как сын врага народа, дедушка не имел права оставаться в Москве, и потому первым местом его работы стала школа в деревне Белоусово, что в Калужской области, за 101-м километром. Затем семья переехала в Подмосковье, в поселок Гидропроекта близ Дедовска, где работал мой прадед. Родились моя мама и дядя.
Там дедушка приступил к работе над своим Букварем. Он изучал педагогические труды Толстого и Ушинского, написал большую монографию по «Азбуке» Льва Николаевича Толстого. Другим его детищем стал журнал «Начальная школа», главным редактором которого он был долгие годы. Много сил он отдал развитию малокомплектных школ, которые, увы, в последние годы были расформированы.
До самого конца жизни он много и напряженно работал. Таким он мне и запомнился: сидящим за письменным столом, в окружении книг. Не важно, было ли это на даче или в московской квартире. Продвижение Букваря не было простым, постоянно возникали конфликты с Минобром и другими чиновниками от образования. Но мне обо всех этих сложностях он почти ничего не рассказывал.
Дедушка был очень мягким и отзывчивым человеком, я помню его удивительно добрые голубые глаза, которые с возрастом стали серыми. Память хранит и другие воспоминания — где-то смешные, где-то ироничные, слишком личные для того, чтобы быть опубликованными. Одно из них по-прежнему ранит меня: когда он состарился, то многие посторонние люди стали называть его пренебрежительно «Дед». Профессора, члена-корреспондента РАО… А он даже не обижался на них и лишь улыбался в ответ.
В глубине души мне до сих пор не верится, что он умер. И лишь памятник в виде книги на его могиле напоминает о том, что он завершил свой жизненный путь на этой Земле. Последнюю свою Азбуку он так и не успел написать. Он мечтал, что это будет самый лучший его учебник, вместивший весь его опыт и знания. Увы, от неё осталась лишь большая стопка бумаг, в которых разобраться практически невозможно.
Слава, с Днем Знаний и с Днем Учителя тебя! Ты был именно Учителем, Учителем с большой буквы для всех нас. Перефразируя известную фразу, все мы вышли из твоего Букваря.
© Сайт "Дорогами Срединного Пути", 2009-2021. Копирование и перепечатка любых материалов и фотографий с сайта anashina.com в электронных публикациях и печатных изданиях запрещены.
с праздником тебя и всех учителей!!!
Леночка, спасибо! И тебя еще раз с Днем учителя!
Мария, с днем учителя вас!
Картинка букваря напомнила мне школу и первую учительницу)
Спасибо огромное! Вас тоже с праздником — ведь в этой жизни все мы время от времени выступаем в роли учителей 🙂
С Днем Учителя! Мне нравится знать историю вещей, тогда они по-другому воспринимаются. Не думала, что получиться хоть косвенно познакомиться с создателем Букваря. Не могу сказать, что хорошо помню первый класс, само обучение, но эта картинка возвращает в детство.
Да, точно — картинка из детства 🙂 Я училась именно по этому букварю.
с праздником Маша! Как сложная и удивительная судьба у твоего деда. Я просто поражаюсь, как одним росчерком пера ломались судьбы людей.
Спасибо 🙂 А росчерк пера — да… Где-то ломались судьбы, а где-то и спасались… Страшное было время.
до сих пор помню этот замечательный учебник — с ним не сравнится ни одна современная азбука! с праздником учителя и спасибо за замечательную историю!
Пожалуйста! Последнее время просто много разных учебников. Но Азбуки, которые создавал мой дедушка, тоже есть 🙂
Маша, какая интересная история! дедушка — создатель букваря! И сколько добрых слов ты сказала о своём дедушке. Жаль, что он не прочтёт…
И какие же трудные судьбы у людей нашей страны…
Трудные судьбы были не только у людей нашей страны — пожалуй, у всех в мире. XIX-ХХ века жестоко прошлись по всем.
Главное другое — что люди того поколения не сломались.
Из блога Кристины попал к Вам. Очень интересная история. А я в первом классе изучал (громко сказана, потому что по слогам читал детские книги до того, как пойти в школу) «Буквар», «ь» не пропустил, потому что так на белорусском языке называется эта книга. Интересно, имел Ваш дедушка отношение к белорусскому букварю?
У деда было несколько проектов с белорусами — он же сам белорус 🙂 Но подробностей не знаю. Скорей всего, большинство белорусских букварей написаны своими авторами.
Спасибо за ответ, Мария. Дело в том, что я совершенно не помню, как выглядел тот букварь. Возможно Ваш дедушка и сотрудничал с создателями белорусского букваря. Тем более в СССР все шло по согласованию с Москвой, а тем более языки похожие и наркомы просвещения хотели белорусский максимально приблизить к русскому.
Да, в СССР буквари были унифицированы. Возможно Вы учились по тому самому букварю 🙂
Спасибо, Мария, всему вашему роду Горецких! Они столько сделали хорошего для белорусов. Братья Горецкие — Гавриил и Максим. Я училась по азбуке 1988 года и прописи этого года я сохранила для себя. Потом узнала про род Горецких, их тяжёлую судьбу. Интересно получилось: учебники для всего СССР в 1980-е годы написали белорусы, которые сами пострадали от этого самого СССР….
Только вот никогда мои предки не были националистами.
Как хорошо, как трогательно вы написали про дедушку, теперь и ваши читатели будут знакомы с таким замечательным человеком, спасибо, что поделились, действительно Учитель и Человек с большой буквы. фото — прекрасные, а какие лица на них!!! Таких уже нет сейчас..Умные, добрые, скромные, порядочные, интеллигентные люди.
Татьяна, спасибо за такой теплый комментарий! Это был удивительный человек. Сейчас, глядя на его жизнь по прошествии времени — десять лет прошло с его смерти, я понимаю, насколько много он успел сделать.
Очень интересная, познавательная статья, хотя мне лет больше, чем вам, а я помню, как пошел в первый класс с портфелем дяди-летчика, погибшего в Великой Отечественной войне.
Как интересно, Мария! Я училась читать по букварю старшего брата, который пошел в школу в 1965 году. Букварь большой, больше, чем A4. Надо посмотреть, кто автор. Я его с собой в Англию привезла.
Таня, скорее всего, другой автор. Насколько я знаю, до конца 70-х у деда выходили только экспериментальные издания, для отдельных школ. Активно его буквари и азбуки стали использоваться с начала 1980-х годов.
Людмила, ваш дедушка настоящая легенда — создатель букваря, по которому мы все учились. Жалко, что Всеслав Гаврилович не успел закончить последнюю Азбуку.
А почему нельзя разобраться в его бумагах? Из-за почерка?
У деда всегда был сложночитаемый почерк, а в последние годы его жизни он стал еще хуже. Кроме того, сама знаешь, когда пишешь записи для себя, то другому разобраться в них бывает очень непросто. Какие-то обрывочные фразы, стрелочки, рамочки.
У моей мамы тоже ужасный почерк. Просто китайская грамота. Точнее, арабская вязь. Как она разбирает эти загогулины — не понимаю. )) Но зато прекрасно понимаю, о чём ты говоришь.