Стена из воды: канал имени Москвы в годы войны

Давно отгремели бои Великой Отечественной войны. За прошедшие десятилетия многие факты были забыты, другие, наоборот, обнародованы после долгого ожидания под грифом «секретно» или «для служебного пользования». Оказалось, что многие события, которые неоднократно были описаны в учебниках, по которым были сняты фильмы, написаны рассказы и романы, в действительности не происходили или были совсем иными. Узнали мы и о других, ранее неизвестных.

♦ По теме: Однодневные экскурсии из Москвы: города, усадьбы, храмы и монастыри

В конце ноября — начале декабря 1941 года шло наступление немцев под Москвой. Казалось, еще немного, и столица СССР будет взята. Однако тут враг словно уперся в невидимую стену. Сейчас подчас говорят, что это Богородица помогла, что по приказу Сталина самолет с иконой облетел вокруг Москвы. Но не вмешательство Высших сил тому причиной. А труд десятков тысяч заключенных Дмитровлага вначале, затем – приказ и точный расчет инженеров и, что самое ужасное, гибель ничего не подозревающего мирного населения.

Канал имени Москвы, башни шлюза №9, фото 1937 года

… Несколько лет назад я участвовала в небольшой географической экспедиции. Нам надо было описать Иваньковское водохранилище, оценить скорость заболачивания его побережья. Места были знакомыми — я неоднократно там бывала, много раз ходила под парусом по Волге. Но тут, пожалуй, впервые обратила внимание на то, как мало сохранилось старых деревень между Конаково и Дубной, как заболочена здесь земля. Вдоль дороги сплошной стеной тянулся влажный лес.

Спустя некоторое время я вновь вернулась к этому вопросу. И оказалось, что ему есть объяснение.

Канал имени Москвы (до 1947 года — Канал Москва-Волга) имел важное стратегическое и оборонное значение для Москвы. Благодаря ему Москва-река оказалась зарегулированной, налажено водоснабжение столицы, перевозились грузы. И советское, и немецкое командование понимало всю значимость этого уникального гидротехнического сооружения. Неудивительно, что немцы пытались занять этот важный рубеж. Во второй половине ноября 1941 года на северо-западных подступах к столице сложилась крайне тяжелая для Красной Армии обстановка.

И тогда совместно с Инженерным управлением Западного фронта специалистами канала Д.Ф.Агафоновым, Л.С.Кусковым, Б.М.Фрадкиным, А.А. Ярустовским, И.Н.Дыментом и В.С.Ждановым был разработан проект водной преграды, которая должна была остановить врага.

– Товарищ Сталин, фон Бок наступает по всему фронту. Взят Калинин, Клин. Танки – в Рогачеве, мы оставили Яхрому! – докладывает Верховному командующий Западным фронтом Георгий Жуков. – Сибирские дивизии подойдут к Загорску (Сергиев Посад. – И.К.) только через неделю. Еще столько же времени уйдет на их развертывание по фронту. На Западном фронте срочно нужны пополнения.
– Успокойся, товарищ Жуков! – ласково говорит Верховный главнокомандующий. – Вот тебе в подкрепление два бойца! Знакомьтесь: товарищ Федоров, товарищ Фрадкин. Ладно, вот тебе, товарищ Жуков, еще один боец – товарищ Жданов. Почти что наш ленинградский полководец. Только на этот раз Владимир Сергеевич.
Жуков стоял, ничего не понимая и не зная, как реагировать на шутку Верховного. Но Сталин не шутил. Он вызвал к себе начальника Иваньковской ГЭС Георгия Федорова, главного энергетика канала «Москва-Волга» Бориса Фрадкина и главного инженера Владимира Жданова.
– Если быстро сбросить воду Иваньковского водохранилища, лед будет проламываться и ледяная поверхность будет непроходимой не только для танков, но и для пехоты противника! – начал докладывать Федоров. – Вода уйдет быстро. Напор – 12 метров. У Калинина – 124 метра, ниже плотины – 112.
– Сбрасывая воду с подмосковных водохранилищ – Икшинского, Пестовского, Пяловского, Пироговского, Клязьминского, Химкинского, мы таким же образом взломаем ледяной покров по всему зеркалу воды и обеспечим непроходимую для противника полосу от Дмитрова до северной границы Москвы, – поддержал коллегу Жданов.
– Куда будете сбрасывать воду? В Москву? – со зловещим прищуром оборвал его Верховный.
– У нас есть Яхромский водосброс. На реке Волгуше, это приток Яхромы, – подходя к карте, объясняет Жданов. – Если открыть тут заслонки, вода пойдет в пойму Яхромы. Напор еще больше, чем на Волге. Уровень водохранилищ – 162 метра, а в долине Яхромы – 117. Но здесь, правда, стоят еще две плотины: Яхромского гидроузла, Икшинского…
– Плотины работают на подъем волжской воды. К сожалению, связь с нижним бьефом – только через насосы водоподъема, – вступает в разговор Борис Фрадкин. – Но если мы откроем заслонки, насосы будут работать в генераторном режиме, пропуская воду в обратном направлении. Вода пойдет вниз из водохранилища, возвращая в энергосистему электроэнергию, затраченную на их подъем. Если открыть сразу обе створки четырех шлюзов, поток усилится.
– Так вода уйдет в Яхрому? Значит, река разольется и будет берьером для танков фон Бока? – улыбаясь в усы, Сталин подходит к карте. – А вот у Иваньковской плотины канал пересекает еще одна река – Сестра, так? Можем мы воду из Иваньковского водохранилища направить туда? Чтобы немцы не прошли дальше Рогачева?
– Река Сестра проходит в трубе под каналом и впадает в Волгу ниже Иваньковской плотины, – вновь вступают в разговор Фрадкин и Жданов. – В канале есть донные отверстия, предусмотренные для осушения канала между заградворотами, в ремонтных целях. Если запереть трубу и открыть донные отверстия, вода поднимется, дойдет до Рогачева и затопит все пространство от Иваньковского водохранилища до Яхромы. Но затворы есть только в западной части трубы.
– Сколько времени потребуется, чтобы поставить новые затворы? – спрашивает Сталин.
– Если напрячь все имеющиеся силы и нам будет оказана помощь со стороны инженерного управления фронта, за неделю, думаю, управимся, – предполагает Жданов.
– Через два дня все должно быть готово! – говорит Сталин. – Предупреждаю: вся операция должна проводиться в обстановке строгой секретности. О ней должны знать только те, кого она касается напрямую. Непосредственные исполнители не должны быть информированы о целях операции.
– Но, товарищ Сталин, – перебивает Верховного командующий Западным фронтом. – Мы же должны эвакуировать население из зоны затопления!
– Чтобы информация просочилась к немцам? И чтобы они послали к тебе свою разведроту? Это война, товарищ Жуков! Мы сражаемся за победу любой ценой! Я уже отдал приказ взорвать Истринскую плотину. Даже свою дачу в Зубатове не пожалел. Ее тоже могло волной накрыть.
(Искандер Кузеев. Потоп Московский. «Совершенно секретно», №7/230)

В конце ноября 1941 года немецко-фашистские войска рвались в направлении от Калинина (Тверь) к Большой Волге. Началось форсирование Иваньковского водохранилища, скованного к тому времени довольно прочным льдом. И в этот момент специалисты канала начали интенсивный сброс воды через плотину Иваньковской ГЭС. Уровень воды в водохранилище понизился на два метра, лед проломился, тяжелая военная техника начала уходить в холодную воду. Немцы были вынуждены отступить.

24 ноября была взорвана плотина на Истринском водохранилище (Куйбышевская). Вода стремительно затопила поселки вдоль реки Истры, дома на окраине города Истры и Павловскую Слободу. К 1 декабря 1941 года по приказу Командующим Западным фронтом Г.К.Жукова, несмотря на налеты немецкой авиации, начался сброс воды в реку Сестру (приток Дубны, которая, в свою очередь, впадает в Волгу). В результате поймы Сестры и Яхромы (приток Сестры) оказались затопленными.

Зона затопления пойм рек Сестры и Яхромы

Сохранились воспоминания местных жителей, чудом спасшихся от потопа. И в теплое время года это стихийное бедствие. А очень холодной зимой 1941/1942 годов это была верная гибель.

Вот что рассказывает потомственный житель поселка Фабрики 1-го Мая под Дмитровым Алексей Корнилов.
– Наш поселок построен для работников местного торфопредприятия. Хилые щитовые дома, жители которых в момент наступления немцев спрятались в единственном кирпичном сооружении – в подвалах картофелехранилища.
Алексей Корнилов ведет рассказ, который в детстве ему передала бабушка Пелагея Ивановна.
Приоткрыв дверь картофелехранилища, щуплый голубоглазый мальчишка в немецкой форме и с фонариком в руке с удивлением оглядел женщин с детьми, спрятавшихся в подвале чудом уцелевшей «высотки», по которой до этого нещадно била немецкая артиллерия.
– Хохе! Хохе! Фойер! – размахивая руками в сторону высокой трубы картофелехранилища и нещадно жестикулируя, объяснял мальчишка перепуганным бабам их опасное положение. Мол, высокое сооружение, опасно, по нему стреляют. И продолжал: – Ватер! Ватер! Капут!
Выглянувшие из картофелехранилища женщины не поверили своим глазам. В разгар сорокаградусной зимы на протоках торфоразработок в пойме Яхромы разыгралось половодье. Бурные потоки с разломанными льдинами затопляли все вокруг.
– По всем протокам вода поднималась все выше, – вспоминала бабушка Алексея Корнилова. – Еще мгновение, ледяная вода пошла бы в подвал картофелехранилища.
Женщины с нехитрой поклажей, с детьми на руках выбирались из подвалов картофелехранилища, поднимаясь на насыпь дороги, что вела в сторону Дмитрова. О том, чтобы вернуться в свои дома, которые постепенно скрывались под водой, не могло быть и речи. В это время начался обстрел со стороны канала. Кто-то из женщин соорудил белый флаг из куска простыни (чтобы свои не подстрелили). Немцы торопились уйти на линию своих укреплений на противоположном берегу разливающейся Яхромы.
– Идти было тяжело. Бабушка шла с двумя детьми, третий – еще ребенок (моя мама) – на руках, – продолжает свой рассказ Алексей Корнилов. – Бабушка остановилась и решила разгрузить свою поклажу. Вспомнила летние башмачки у того мальчишки, который спас им жизнь, подбежала и отдала ему пару валенок.
– Данке, муттер! – прокричал уходящий из-под обстрела молодой белобрысый солдат.
(Искандер Кузеев. Потоп Московский. «Совершенно секретно», №7/230)

По расчету исследователей, воды Яхромы поднялись на четыре метра, а реки Сестры – на шесть. Были затоплены несколько десятков деревень, поселки торфопредприятий. Врага удалось остановить. К северу и северо-западу от Москвы боевые действия произошли лишь у деревни Крюково и на Перемиловских высотах…